большая казна Эри была закрыта. Больше не было никакой нужды".17 Позднее, в тот же день, члены Ассамблеи, разгневанные Вандербильтом, чья очевидная капитуляция стоила им тысяч, быстро приняли меру по Эри ошеломляющим голосованием против Вандербильта - 101 против 5.
Наблюдатели удивлялись, почему Гулд не радовался этой неожиданно дешевой победе. У нас нет сведений о том, когда именно Гулд и Фиск поняли, что и Дрю (уставший от Нью-Джерси и раздраженный на Гулда за то, что тот его сместил), и бостонская группа Элдриджа (в конечном счете не заинтересованная ни в чем, что не повлияло бы на судьбу BH&E) вели тайные переговоры с Вандербильтом. Соглашение между Элдриджем, Дрю и Вандербильтом было окончательно оформлено на встрече в Манхэттенском клубе в воскресенье днем, и весть об этом дошла до Гулда либо в конце воскресенья, либо очень рано в понедельник.
Объединив все свои акции, группа Элдриджа, Дрю и Вандербильт договорились о трех ключевых пунктах. Во-первых, большая часть акций, которые недавно приобрел Вандербильт, будет выкуплена у него по цене, примерно равной той, которую он заплатил. Во-вторых, племянник Вандербильта Фрэнк Уорк и другие лица, пострадавшие от манипуляций Дрю с пулом, получат компенсацию и возмещение ущерба. И наконец, Дрю должен был отказаться от дальнейшего управления "Эри". Этот последний пункт на самом деле не представлял большой проблемы для старика, которого уже фактически отстранили Гулд и Фиск.
Две ключевые фигуры поздней борьбы остались практически без средств к существованию. Фактически, нью-йоркские суды все еще спорили с Гулдом и Фиском по поводу их свободы. Эта ситуация заставила их нанести неожиданный визит Вандербильту в его особняк на Манхэттене, 10 Washington Place, рано утром в мае, примерно через полторы недели после принятия Ассамблеей билля об Эри. Давая показания в 1869 году перед комитетом Сената штата Нью-Йорк, расследовавшим "Эрийские войны", Фиск вспоминал, что когда они без предупреждения прибыли в дом Вандербильта, Гулд "хотел подождать, пока у коммодора появится время встать с постели, но я позвонил в колокольчик и, когда дверь открылась, поспешил в его комнату. Коммодор сидел на краю кровати, сняв и надев один ботинок". (Смущенный Гулд тем временем незаметно задержался в гостиной Вандербильта внизу). Когда Фиск, ходивший взад-вперед по спальне Вандербильта, настоял на том, чтобы Вандербильт отозвал собак судьи Барнарда, Вандербильт, в свою очередь, настоял на том, чтобы Фиск и Гулд присоединились к Дрю и Элдриджу и "честным путем" избавили его от большого запаса акций "Эри". Вандербильт, вспоминал Фиск, "сказал, что я должен принять свое положение таким, каким я его нашел, что я здесь, а он будет держать своих ищеек... на нашем следе; что он будет проклят, если не будет преследовать нас, если мы не заберем акции из его рук. Я сказал ему, что, будь моя воля, я был бы проклят, если бы взял на себя часть этой доли; что он сам навлек на себя наказание и заслужил его. Он сказал, что иски не будут отозваны до тех пор, пока с ним не будет покончено". Столкнувшись с этой угрозой, Фиск согласился на большинство условий Вандербильта. "Я сказал (после того, как договорился с ним), что это было чудовищное ограбление; что мы продали себя дьяволу, и что Гулд чувствовал то же самое, что и я".18
Как бы то ни было, Фиск и Гулд мало что выиграли от своей авантюры. Тем не менее, несмотря на молчаливое согласие, Дрю, Элдридж и Вандербильт, похоже, предприняли по крайней мере одну попытку сделать так, чтобы эта пара вообще ничего не получила. Когда Элдридж не явился на обещанную встречу с Гулдом и Фиском в начале июня, эти двое отправились прямо в близлежащий дом судьи Эдварда Пьерпонта (вскоре назначенного генеральным прокурором США при президенте Гранте). Здесь, по уличным слухам, проходило тайное заседание правления Erie. Ворвавшись в заднюю комнату Пьеррепонта, Фиск и Гулд застали Дрю, Элдриджа и Уорка вместе с остальными членами правления "Эри" за обсуждением деталей соглашения с Вандербильтом - соглашения, которое не оставляло двум новоприбывшим ни кусочка пирога, ни даже щепки.
С помощью быстрых и громких разговоров и не очень завуалированных угроз судебного разбирательства Фиск и Гулд пытались улучшить свое положение, насколько это было возможно. То есть не намного, но в какой-то степени. Окончательное соглашение предусматривало освобождение Вандербильта от 50 000 акций Erie по цене 70 и 80 долларов, которые должны были быть оплачены 2,5 миллионами долларов наличными и 1,25 миллионами долларов номинальной стоимости облигаций BH&E. Вандербильт также получил еще 1 миллион долларов за четырехмесячный колл еще на 50 000 акций "Эри" и два места в совете директоров "Эри". (В течение ближайших недель 100 000 акций должны были быть постепенно выпущены на рынок с целью поддержания цены). Дрю, уже лишившийся должности казначея, вышел из состава правления Erie и выплатил дороге 540 000 долларов в обмен на снятие всех других претензий к нему. Бостонская группа Элдриджа также отказалась от места в совете директоров и обменяла облигации BH&E номиналом 5 миллионов долларов на акцепты Эри. А Фрэнк Уорк и Ричард Шелл получили 464 250 долларов, которые они потеряли в результате манипуляций Дрю с пулом.
По окончании всех этих финансовых операций от Erie осталась лишь пустая шелуха. Обремененная долгами на сумму более 9 миллионов долларов, корпорация состояла из акций, находящихся в обращении, на сумму более 21 миллиона долларов, небольшого количества материальных активов и плохой репутации. Этот приз, как назвал его один из репортеров, теперь достался двум не слишком умным молодым людям, которые организовали всю эту драму. К концу собрания Гулд стал казначеем и президентом Erie, сменив Элдриджа на последнем посту. Первым делом он назначил Фиска контролером и сформировал новый исполнительный комитет, состоящий из него самого, Фиска и главного юрисконсульта "Эри" Фредерика Лейна.
Никто не завидовал Гулду. Эри, казалось, вряд ли стоила того, чтобы ею обладать. Кроме того, тридцатидвухлетний мужчина не мог уверенно держаться за дорогу. Сам Гулд не владел достаточным количеством акций "Эри", чтобы гарантировать свое положение. Он вполне мог уйти, когда в октябре пройдут выборы нового совета директоров. И даже если он останется, то кем именно будет его президент? "В Эри больше ничего нет, К'Нил", - сказал Дрю Вандербильту.19
Глава 17
.
Скундеры
Одним из самых ценных приобретений Джея Голда в Эри стал тридцатичетырехлетний итальянский иммигрант и бывший моряк по имени Джованни Пертинакс Моросини. Он утверждал, что происходит из видного и старинного купеческого рода Венеции. Приехав в Соединенные Штаты в 1850 году, физически крепкий и умный
